Владислав Семеренко - «Сходить и вернуться»
Наверное, это была глупость. Потому что храбростью назвать это было нельзя. Нельзя было это назвать и особенно умным поступком. Отправиться в Зону одному. Новичком. Первый раз.
Я не был матерым сталкером, не был ветераном походов в Зону, не имел опыта и был плохо подготовлен. Но ведь опыт не получишь в кабаке за разговорами с бывалыми сталкерами. Он не продается у скупщика хабара или барыги, толкающего ворованное снаряжение. Древняя мудрость гласит: мудрый учится на чужих ошибках, умный – на своих, а дурак… дурак он вообще не учится.
В Зоне тот, кто не учится, умирает. Зона не любит дураков. В этом мы с ней похожи.
Считая себя умным человеком с намеком на некоторую мудрость, я наслушался всего, что смог услышать, начитался всего, что смог прочитать и сделал все выводы, которые смог сделать. Теоретическая подготовка закончилась. Дальше меня ожидал мой первый выход в Зону.
Многие новички, как я, поначалу стараются прибиваться к опытным сталкерам. Те, дескать, научат, подскажут, помогут и защитят. Может быть, где-то еще и остались подобные рыцари. Однако, кажется мне, этот вид давно вымер. К чему помогать новичку да еще и подставляя собственную шкуру под клыки псевдособак?
Как мне кажется, чаще всего новички использовались как отмычки или носители вспомогательного снаряжения. Сгинет такой бедолага – так невелика потеря. Свою часть работы он выполнит.
Поэтому я решил все делать сам. Да и натура у меня такая – уж лучше сам попробую, чем буду унижаться и просить мне помочь. Гордый слишком. Что дураков Зона не любит, это я уже понял, а вот любит ли она гордых? Чтобы узнать это, есть один выход. Пойти и спросить у самой Зоны.
Почему Зона? Откуда этот уголовный сленг? Когда Чернобыль бабахнул второй раз, на месте радиоактивного заражения образовалась территория, обладающая множеством неизученных аномальных свойств. Все по Стругацким, только без инопланетного вмешательства. И куда опасней. Мутанты, аномалии и люди – хорошенький коктейльчик. А если к нему добавить вишенку бесценных артефактов, то мы получим бесспорный хит всех «баров». Тайна, круто замешанная на опасности, деньгах и крови, всегда манила искателей приключений всех времен и народов. Что ж, пришла пора и мне пополнить их ряды.
Подготовка к выходу не заняла много времени. Банально по той причине, что я имел минимум снаряжения. Еще здорово повезло достать через одноклассника-военного старый АК-74 из армейского тира. И целых сорок восемь патронов к нему. Какой там детектор аномалий! Стоит бешеные деньги. Куда там до бронежилета или защитного костюма! Во-первых, все-равно новичка бы облапошили и всучили втридорога какую-то ерунду, а во-вторых – опять же бешеные деньги.
Рюкзак с припасами, веревкой, аптечкой и плащ-палаткой, флектарный камуфляж и респиратор составляли все снаряжение юного сталкера. Из вооружения на поясе висел охотничий нож с отличной пилкой, а за спиной болтался ворованный калаш. Оставшиеся после снаряжения магазина патроны закинул в нагрудный карман, надеясь, что возможность дозарядить магазин у меня еще будет. Долго думал, брать ли бинокль. Потом оставил дома. Все-равно не зная особенностей Зоны издалека ты ничего не разберешь. А если вовремя не среагируешь на опасность вблизи, то бинокль уже не поможет. А так лишняя тяжесть и неудобство.
Для проникновения в Зону было три варианта. Первый самый просто и самый опасный попросту незаметно пролезть через периметр, миновать патрули военных и перебраться через минные поля. Опасно, зато бесплатно и все зависит от тебя самого.
Вторым способом пользовались или ленивые, или богатые сталкеры. Дать на лапу охране блокпоста и с комфортом войти или въехать в Зону. Опасность для новичков заключалась в том, что малоизвестных сталкеров военные могли попросту взять под белы рученьки и сдать властям. У них ведь тоже был план по поимке сталкеров. Премии и отпуска никогда и никому лишними не были.
Ну а третьим вариантом пользовались ученые и военные сталкеры. Полностью легализированным доступом в Зону в любое время суток.
Я не был ученым или военным и у меня не было достаточно денег и связей на блокпостах. Поэтому из всего многообразия вариантов у меня оставался самый первый и самый опасный.
Чем отличается игра от реальной жизни? Здесь трудность идет не по нарастающей, а по нисходящей. Чем опытней и богаче сталкер, тем проще ему в Зоне.
Далеко забираться в Зону я не планировал. Сделать кружок в пять-шесть километров и за сутки вернуться назад. Ни к чему сразу лезть в центр Зоны и пытаться собрать все самые ценные артефакты. Достаточно будет, если я просто вернусь без приключений никого и ничего не встретив.
Не особо оригинальничая, я решил изображать из себя диверсанта ночью. Приготовил кусачки для колючей проволоки и стальной щуп для минного поля. Кусачки обошлись в десять гривен, а щуп попросту нашел в гараже, заточив один из валяющихся там электродов от сварки.
Когда я вышел из дома, погода была типично осенняя. Хмурые низкие тучи медленно ползли по небу, освещаемые заходящим где-то за ними солнцем, все норовили искупать в потоках ливня неосторожных прохожих. Я накинул на голову капюшон куртки, подтянул на ней шнурки и подогнал ремни рюкзака, чтобы тот не болтался за спиной. Автомат до поры до времени покоился под курткой. В сгущающихся сумерках подобной маскировки вполне хватало. Тем более что мне нужно было пройти всего минут десять до того, места, где уже можно было не прятать оружие.
Под берцами хлюпали лужи, ветер шевелил опавшую листву, и я зябко поежился, вжимая голову в плечи. Теплый дедовский свитер хорошо спасал от холода, а в рюкзаке покоилась бутылка водки, которая приятно согревала мысли, но психологически погода действовала удручающе. В очередной раз обозвав себя самонадеянный глупцом, я, тем не менее, продолжил свой путь в сторону периметра.
Вскоре я оставил за спиной село и зашагал через бывшее поле подсолнечников. Гнилые соцветия вминались берцами в мокрую почву, а сухие стебли шелестели при каждом шаге. Темная кромка леса неуклонно приближалась. Вот уже окончательно стемнело, и я постоял с закрытыми глазами, медленно считая до тридцати. Когда я вновь открыл глаза, окружающая местность стала видна куда лучше.
Я вытащил из-под куртки автомат и повесил его на плечо. Снимать с предохранителя пока не стал, так как не считал себя достаточно опытным в обращении с оружием и слегка его побаивался. Тяжесть оружия придала уверенности, и вскоре я углубился в лес. До периметра оставалось метров двести. Место было глухое. Лес тянулся на десятки километров, а вырубить достаточно широкую просеку для создания полосы отчуждения военные еще не успели. Или что вероятнее – поленились. Поэтому они просто поставили на старой леснической просеке столбы с «колючкой» и заминировали подходы. Заминировали весьма скверно. Как и многое, что делалось в нашей стране.
По просеке ходили военные патрули, но делалось это нечасто и нерегулярно. Поэтому попасться можно было разве что случайно. Я внимательно изучил видимое пространство и минут десять напряженно вслушивался в шумы ночного леса. Стояла тишина. Даже ветер стих к ночи.
Наконец, решив, что я достаточно выждал и убедился в безопасности, я осторожно вышел на просеку. Колючая проволока была обильно увешена табличками в стиле «Стой, проход закрыт», «Запретная зона», «Мины!», «Стрельба без предупреждения», «Военные - козлы». Последняя табличка говорила о том, что военные сюда давно забирались.
Сгорбившись около столба, я принялся осторожно перекусывать кусачками обматывающую его проволоку. Через пять минут проволока провисла в воздухе. Осторожно подставив под нее заранее приготовленную рогатину, я открыл себе проход на ту сторону. Выбрасывать палку я не стал. Тут начиналось минное поле и можно было устроить неосторожный взрыв. Поэтому оставил ее на земле, прикрыв павшей листвой.
Дальше пришлось встать на четвереньки и медленно ползти вперед, тщательно изучая щупом землю перед собой. Пару раз прут натыкался на что-то твердое в земле и приходилось осторожно огибать опасное место. Кроме этого, нужно было внимательно следить, чтобы не попасть в растяжку.
Через три часа ползаний по земле я продвинулся на двести метров. На коленях налипло по килограмму грязи, руки устали протыкать довольно плотную землю, а голова звенела от напряжения. Вообще-то, минное поле должно было закончиться куда раньше. Но я на всякий случай решил сделать запас. Слабо светящиеся часы показывали половину двенадцатого ночи. Я устало привалился спиной к дереву и вытянул гудящие ноги. Я был в Зоне. Странно, но вокруг ничего не изменилось. Тот же лес, те же звуки. Да, это была самая окраина. Но это была окраине Зоны. Места, куда ходили лишь сталкеры, ученые и военные. И я был тут. Несмотря на усталость, я улыбнулся. Впереди было самое тяжелое, но мне почему-то стало легче. Сделать первый шаг всегда трудно.
Я подтянул автомат на колени и все-таки щелкнул переключателем огня. Мало ли что.
Так я просидел около часа. Наконец, ноги перестали ныть, в руки вернулась сила, а сердце замедлилось до равномерного ритма. Хоть я и знал, куда мне идти, я все же достал компас и сверился с ним. Взял автомат наперевес и двинулся вглубь Зоны.
Утро нового дня встретило меня на месте старого лесничества. Добрался я до него часа за три медленного и осторожного пробирания по ночной Зоне. Уже когда увидел лесничество на опушке, я вдруг вспомнил, что все это время забыл проверять путь перед собой на предмет аномалий. Запросто мог попасть в какой-нибудь «выверт» или «мухобойку». Тогда бы история нового сталкера закончилась едва начавшись. Однако меня спасло мое везение, а еще больше – очень малое количество аномалий в этой районе. Ну и давнее время последнего выброса.
Поэтому, когда я настороженно кидал болты во двор лесничества, я чувствовал себя слегка смущенным. Словно за мной все время наблюдали невидимые зрители, и теперь они смеялись от всей души, мол, вовремя вспомнил новичок про то, как дышать надо.
Двор оказался чистым и безопасным, поэтому я спокойно примостился под навесом покосившегося сарая и постарался отдохнуть перед дальнейшим путешествием.
Проснулся я через три часа от утреннего холода. Ноги затекли, а автомат неудобно натирал магазином колено. Где-то вдалеке послышался вой. Вспомнив свою теоретическую подготовку, я предположил, что это слепые псы встречают рассвет. Бывшие дворняжки поддались мутациям, ослепли и одичали, получив вместо зрения острый слух и тончайший нюх. Эти бестии были способны выследить что-угодно. Как и большинство диких собак, в малом количестве они не представляли опасности для вооруженного и уверенного в себе человека. Но когда псы собирались в стаи, они были способны разорвать даже группу хорошо вооруженных людей.
Поэтому я прислушался к собачьему вою, пытаясь определить сколько там псов и как далеко они от меня. Ветер устойчиво дул от псов, поэтому пока мне можно было не беспокоиться, что меня выследят по запаху.
Итак, нужно было двигаться дальше. Я хотел пройти от лесничества к остаткам свинофермы, а затем вернуться тем же путем назад. Сталкеры в баре говорили, что возде фермы иногда находили артефакты, которые с некоторой периодичностью продолжали там появляться.
Я достал флягу и промочил горло парой глотков воды. Затем открыл бутылку водки и негромко произнес тост:
- С добрым утром.
Хлебнул грамм сорок-пятдесят для согревания и спрятал бутылку назад в рюкзак.
Ферма находилась в паре километров от лесничества, поэтому этот путь мог занять несколько часов. В зависимости от степени опасности по дороге.
Я двинулся в путь, внимательно изучая местность вокруг себя. В подозрительные места я обязательно бросал болт или гайку. Большинство из них спокойно пролетали и падали там, куда я их бросил. Однако два раза они уберегли меня от аномалий. Первый раз это была гравиловушка, которая выстрелила болт в небо, словно из миномета, а второй раз «жарка» расплавила болт в огненном смерче.
Теперь я наглядно убедился в необходимости тщательно проверять свой путь. Вокруг было относительно тихо и пустынно. Я прошел уже около километра, когда кусты метрах в десяти от меня вдруг зашелестели. Я замер, направив на них ствол своего автомата. Это мог быть кто угодно. От бандита и мародера, до мутанта и другого сталкера. Поэтому, не спуская глаз с кустов, я начал понемногу пятится. Через минуту заросли раздвинулись, и на открытое пространство вышел слепой пес.
Моя спина моментально покрылась холодным потом. С детства я не любил и побаивался собак, а тут я имел дело не просто с дворняжкой, но с мутантом. Пес потянул носом воздух и оскалил пасть. Мой палец задрожал на курке. Меня останавливала только мысль о том, что выстрел неминуемо создаст много шума и лишит последней надежды мирно разойтись.
Поэтому я ждал, когда пес первым выкажет признаки агрессии. Это был крупный зверь с серой отметиной на спине. Он покрутил слепой головой, постоял десяток секунд и резво потрусил в сторону от меня.
Я со вздохом опустил оружие. Зона посмотрела на меня слепыми глазами пса и на первый раз отпустила.
Наконец, через полтора часа, когда солнце стояло в зените, я приблизился к цели моего путешествия. Два сарая и небольшой дом фермы слеповато таращились во все стороны темными провалами окон. Строения были окружены остатками бетонного забора и обильно заросли травой.
Я занял позицию за раздвоенной сосной, прикрытый ее колючими ветвями. В этот момент я пожалел, что не взял с собой бинокля. Было бы неплохо понаблюдать за фермой и окружающей местностью. Я мысленно чертыхнулся и поставил галочку на будущее.
До рези в глазах я рассматривал каждый метр фермы, пытаясь отыскать малейший намек на опасность. Но ничего особенного я, как ни старался, так и не смог заметить. Ветер исправно шелестел травой, нигде не дрожал разогретый «жаркой» воздух, не взлетали в небо камешки. Присутствия людей или мутантов я тоже не заметил. Словно это была обычная брошенная ферма, коих много осталось в стране со времен СССР.
Наконец, я не выдержал и решил двигаться дальше. Меня подстегивала мысль об обратном пути. Я хотел засветло вернуться к лесничеству, переждать там закат с тем, чтобы ночью снова пересечь периметр и утром уже быть дома.
Поэтому я выставил вперед автомат и двинулся к забору. Ремень автомата был намотан на левую руку, которая держала его за цевье. Поэтому даже когда я отпускал автомат правой рукой, чтобы достать и бросить вперед очередной болт, оружие исправно оставалось готовым к стрельбе. Я присел возле разрушенных ворот и принялся осматривать внутренний двор. Справа я все-таки заметил «жарку». Воздух там колебался, словно земля источала тепло. В остальном же ничего аномального я не заметил. Я решил осмотреть все три здания и только после этого отправляться в обратный путь.
Ближе всего ко мне находился главный сарай. Длинное и приземистое здание, каких во множестве стояло по странам СНГ. Двери, сорванные с петель, валялись рядом уже порядком заросшие травой и присыпанные палой листвой.
Бросая болты, я дошел до входа и, включив фонарик, вошел внутрь. В нос ударил запах сырого камня и влажного затхлого воздуха. Ничего, успокоил я себя, в Зоне это еще не самый неприятный аромат. Всего лишь обычный запах давно брошенного строения.
Через разбитые окна внутрь проникал свет, но все-таки еще оставалось множество темных закоулков, которые я внимательно оглядывал. Зачем я это делал? Наверное, мне просто было интересно. Вскоре я убедился, что ничего особенного в здании нет. Я прошел уже половину его длины, как вдруг очередной болт рвануло вверх, он гулко ударился о крышу и срикошетил в сторону. Прямо посредине прохода между свиными загонами приютилась гравиловушка. Обойти ее по проходу не представлялось возможным, поэтому я взобрался на парапет и медленно двинулся дальше. Луч фонарика скользил по брошенным загонам пока, наконец, в его луче не появилось нечто, заслуживающее внимания. Это было не похоже ни на камень, ни на доску, ни на нечто природного происхождения. Больше всего это нечто смахивало на обломок камня, но с закругленными гранями, словно он долго пролежал в море, и вода сгладила все острые края.
Я спрыгнул в загон и присел рядом с находкой. При ближайшем осмотре я увидел, что структура артефакта неоднородна. Здесь виднелась земля, камень, какие-то растения и вроде даже кости. Все это перемешалось и плотно слепилось вместе, образуя причудливую форму красноватого оттенка.
Сталкеры называли этот артефакт Кровь камня. Я слышал, что среди них бытовало поверье о том, что в этом артефакте заключены души или энергия людей, погибших в гравиловушке. Артефакт обладал свойствами ускорения заживления ран. Сколько он мог стоить я не знал, но догадывался, что немного. Уж больно часто упоминался он в информационных выпусках и чаще других встречался вне Зоны. Немного относительно других артефактов, естественно.
Но для меня это была настоящая удача. Первый найденный артефакт. В первом самостоятельном выходе в Зону. Я как-то забыл, что он был радиоактивен. Несильно, конечно, но при длительном облучении был способен выдать приличную дозу. Все это я помнил на фоне сознания. Сейчас же меня захлестнула радость находки. Я бережно поднял слегка подрагивающий артефакт и принялся его рассматривать. Он был теплым на ощупь и даже через перчатки грел руки. Я достал из рюкзака обычный полиэтиленовый пакет и завернул в него свою находку. При этом я нервно хихикал – кто бы подумал, что артефакты с аномальными свойствами переносятся завернутыми в обычный пакет, словно буханка хлеба!
Я снова взобрался на перепет и принялся еще раз внимательно обыскивать сарай. Вдруг здесь были еще какие-то артефакты. Однако скоро мне пришлось разочароваться – ничего нового я так и не нашел. Я вышел на дневной свет и таким же образом обследовал второй сарай поменьше.
Аномалий там было куда больше. Поэтому я осторожно побросал гайки, понаблюдал за их рикошетами, да и убрался оттуда подобру-поздорову. Рюкзак грел спину. Еще бы! Там лежал целый артефакт, которого никто и никогда не видел из обычных людей!
Я уже был готов возвращаться, посчитав свою задачу выполненной, но для очистки совести все же решил проверить и дом.
Когда под моими берцами заскрипели рассохшиеся половицы, из глубины дома вдруг раздался голос:
- Пацаааан! Помоги, браааат!
Я удивленно застыл на месте. Голос принадлежал усталому или раненному нестарому мужчине. Сделав еще несколько шагов, я заглянул в одну из комнат. Привалившись спиной к стене, там сидел молодой парень. На вид ему было двадцать-двадцать пять лет. Кожаная куртка, спортивные штаны с тремя белыми полосками по бокам и неизменные кроссовки красноречиво рассказывали о своем владельце. Не хватало кепки в стиле «уточка» для завершения формы одежды «гопника обыкновенного».
- Пацаааан! – протянул парень, увидев меня с автоматом наперевес. – Не стреляй, брат! Помоги!
В голосе слышались жалобные нотки. Он был ранен. Я посмотрел на его ногу и заметил, что штанина была распорота и кое-как перемотана какой-то тряпкой явно найденной в этом доме.
- Ты кто? – спросил я больше для того, чтобы сказать хоть что-то, чем для того, чтобы реально что-либо узнать.
- Да мы тут с пацанами… понимаешь… - начал гопник. – Были тут… типа… короч, тема мутная.
Я недоуменно пожал плечами. Оружия при нем я не заметил. Также как и какого-то снаряжения или рюкзака. Он явно был брошен здесь своими дружками, которые не захотели тащить его на себе.
- Ну я это… - продолжал тем временем парень. – Короч, типа не свезло мне. Цепануло меня арматуриной и трындец. Помоги, брат, будь пацаном!
Этот неудачник даже поранился не в аномалии или при встрече с монстром. Банально зацепился за торчащую арматурину. Я мысленно усмехнулся, продолжая сохранять хмурое выражение лица.
- И че теперь?
- Ну, я эта… помоги, а. Будь пацаном!
Мне ой как не хотелось помогать этому идиоту. Он и его дружки явно охотились здесь на таких, как я, неопытных новичков. Которых можно пошмонать, отобрать находки, снаряжение, а если жертва сопротивляется, то и прирезать списав труп на монстров. Однако где-то в глубине души мне уже было стыдно за то, если бы я его бросил просто так. Словно опять кто-то невидимый уже увидел мой поступок и теперь оценивал его. Мне же не хотелось разочаровывать этого невидимого наблюдателя в своем благородстве.
- Ладно. Хрен с тобой. Вытащу тебя отсюда, - наконец произнес я, наблюдая, как лицо гопника расплывается в неприятной улыбке обнажающей щербатые зубы.
Я помог ему подняться и, переложив автомат в левую руку, поддерживая, вывел на улицу. Раненный хромал и подпрыгивал на одной ноге вполне резво для того, чтобы мы не провозились с обратной дорогой до следующего утра.
Мы двинулись по уже пройденной мною дороге почти с той же скоростью, с которой я пришел сюда.
- Как тебя звать-то? – спросил я.
- Валик Корявый, - отозвался мой подопечный. – А тя, брат?
Он упорно продолжал меня называть братом или пацаном. Знал я эту породу. Пока они находятся в уязвимом положении ты для них кум, брат, сват и вообще реальный пацан. Но стоит им почуять собственную силу, как ты тут же становишься лошарой, терпилой или просто «васей». Пока что мне было нечего волноваться. Я был ему нужен, и он был готов лизать мне подметки ботинок, лишь бы я вытащил его отсюда. Поэтому я произнес:
- Свят. Святослав, - уточнил я.
- Крута, Свят. Рад, типа… э-э-э.. знакомству, - тут же отозвался Корявый.
Так как, моя правая рука была занята, я дал ему болты и приказал бросать их по моему слову в указанное место. Так мы прошли метров восемьсот. Ферма скрылась за деревьями и скоро мы должны были увидеть остатки лесничества. Гопник попытался начать травить анекдоты, но мне пришлось невежливо заткнуть ему рот.
– Та лана, ха-ха-ха, прикольна! – попытался отшутиться он, но заметив мой мрачный взгляд, осекся.
Меня всегда бесил их смех и сейчас я уже был готов отдать лежавший в рюкзаке артефакт за то, лишь бы никогда не встречаться с Корявым. Однако приходилось мириться с тем, что я имел, поэтому я продолжал двигаться к намеченной цели.
Собака бросилась на нас совершенно неожиданно. Она явно давно поджидала нас и атаковала сзади абсолютно бесшумно. Когти полоснули по куртке и сбили меня с ног. Я упал, подставив плечо и перекатился на спину. Корявый с истошным воплем рухнул рядом схватившись за ногу. Слепой пес отскочил на пару метров и приготовился ко второму прыжку. Во время падения, у меня с плеча слетел автомат, поэтому я лихорадочно ощупывал пространство рядом с собой никак не находя приятного холодного металла. Собака шевелила ушами и принюхивалась, определяя наиболее опасного противника. Вопящий воняющий кровью и страхом гопник показался ей меньше угрозой, чем я. С рычанием, собака прыгнула, метя в горло. Инстинктивно я выставил перед собой локоть, и зубы сомкнулись на плотной материи. Одетый под куртку плотный дедовский свитер смягчил укус и на какое-то время защитил руку от серьезной раны.
Собака оказалась тяжелой и придавила меня к земле своей тушей. Она рычала и рвала на мне куртку, я же не мог пошевелиться и мне оставалось только пассивно сопротивляться, не подпуская ее к горлу. Страх не успел проникнуть в душу, так быстро все произошло.
- Помоги! – прохрипел я. – Падла, помоги!
Но Корявый испуганно вскочил на ноги, моментально забыв про свою рану. Он даже не посмотрел на автомат, лежавший не так далеко от него. С криком «бляяяяя» он нырнул в ближайшие кусты и припустил словно заяц.
- Сууука! – крикнул я в бессильной ярости. – Стой, гнида!
Ярость придала мне силы. Правой рукой я удачно огрел собаку кулаком по носу. Она взвизгнула и на пару секунд отпустила захват. Этого мне хватило для того, чтобы выхватить из чехла свой нож. Псина снова навалилась на меня тушей не давая вздохнуть. Поднатужившись, я все же отодвинул ее на пару сантиметров высвобождая правую руку для удара.
Отличная закаленная сталь легко вошла под ребра псу. Раздался пронзительный скулеж, я же продолжал наносить удары один за другим. Сдохни, сдохни, тварь!
Наконец скулеж прекратился, а хватка ослабла. На дрожащих ногах я поднялся с земли. Хорошо видимая серая отметина спине тут же бросилась в глаза. Вот и пришлось нам встретиться снова.
Я обратил внимание на свою руку. Она начинала наливаться тупой болью. Края куртки были изорваны и на лохмотьях выступила кровь. Мне было некогда заниматься своей раной, поэтому я подобрал автомат и заковылял в сторону лесничества.
В голове клокотала ярость. Если бы не помогал этому придурку, не подставился бы так глупо. Вот тебе и брат. Слинял при первой же возможности, оставив меня умирать в зубах мутанта.
Уже начало смеркаться, когда я доковылял до лесничества. Окинул взглядом постройки и заметил на досках забора темные пятна крови. Тут кто-то был. Кто-то раненный опирался на забор хромая к остаткам дома. Раненных в ногу людей в округе я знал не так много. А точнее всего одного.
У Корявого не хватило сил снова заползти в дом. Он выдохся на ступеньках веранды. Грудь его тяжело вздымалась, а открывшаяся рана хлестала темной кровью. Увидев меня, он испуганно выдохнул.
- Пацаааан… я не хотел.. сукой буду! Мне совсем херово… бля
Э нет, вот теперь никакой жалости во мне не было. Я молча подошел к нему, с удовольствием наблюдая за увеличивающимся страхом в его серых глазах Я резко ударил каблуком ботинка по его раненной ноге. Гопник истошно взвыл, схватившись за рану. Кровь хлынула еще сильнее.
Вот теперь я был доволен. Близилась ночь, а такое количество крови никого не оставит равнодушным. Если бы это была не Зона, он умер бы от потери крови к рассвету. Вот только теперь это отребье не проживет и пары часов.
Также молча я вышел из дома и направился в сторону периметра. Метрах в двухстах от лесничества, когда я уже порядком углубился в лес, остановился под деревом и меня вырвало. Напряжение, усталость, кровь и боль сплелись в единый клубок.
Я откупорил бутылку и полил свои собачьи укусы на руке водкой, кое-как перевязал их и принял внутрь сорокаградусного лекарства. Приложился я к бутылке от всей души. Глотал недорогую водку большими глотками, почти не ощущая вкуса. Когда в голове зашумело и боль отошла на второй план, я двинулся дальше. Когда я полз по минному полю, снова прощупывая его зондом, мне уже было не страшно. Подумаешь, мины. Двести грамм быстрой смерти в пластиковой коробке. Это вам не сдохнуть с разорванной ногой, истекая кровью в пасти собачьей стаи.
Колючая проволока показалась родной и старой знакомой. Здесь ходят люди. За ней нет аномалий и мутантов. За ней есть только люди, которые пострашнее всего этого.
Я перебрался через периметр и на радостях допил остатки водки. Когда я, пошатываясь от спиртного больше, чем от усталости, вышел к поселку, стояла глубокая ночь. В голове шумело и до смерти хотелось холодного пива.
Полупьяная продавщица круглосуточного киоска не очень удивилась такой же пьяной и грязной физиономии в окошке ларька, которая протянула мятую пятерку и попросила две бутылки «львовского похолодней». Сев на лавочку, я откупорил первую бутылку и залпом отпил половину. Затем достал из рюкзака свою добычу и расплылся в довольной улыбке.
Зона отпустила с подарком. А значит, она ждет меня снова.
Камент: написано хорошо, четко, но атмосфера Зоны отсутствует напрочь.
