Глава девятая
Городок бюреров
Бюреры, как и сказал Аспирин, жили в самом настоящем поезде. Несколько облупившихся пассажирских вагонов стояли на участке железной дороги, одним концом терявшемся и лесу, другим – уходящим в большую промоину, заросшую ряской и камышами. Зачем сюда отбуксировали эти зеленые нагоны с сохранившимися табличками «Москва – Харьков» па бортах, ведал один господь, но бюрерам они явно пришлись по
душе.
Я издали наблюдал в бинокль, как несколько карликов грелись на солнышке, пуская слюни от блаженства, еще несколько рылись в песке – искали червяков или жуков, наверное, чтобы сожрать, – а вокруг бегали и толкались их омерзительные детишки. Из одного окна поезда торчала телевизионная антенна, из другого – труба на вид от самодельной печки, и из нее шел голубоватый дым, что меня окончательно убило. В общем, поселение практически не отличалось от самодеятельного поселения, скажем, цыган, которых я видел под Харьковом. Судя по тому, что я знал о бюрерах, перед нами был какой-то особенный клан – но крайней мере дым меня насторожил. Умнее они сородичей, что ли? Если так, то дело плохо. В Зоне кто умнее, те и опаснее. Надеюсь, что хотя бы телевизор они там не смотрели, антенну просто так собезьянничали…
Рядом, пыхтя, заворочался Аспирин.
– Слушай, они всегда так жили? – спросил я шепотом.
– Хрен их знает, чува-ак… – пробормотал он. – Я тут с полгода тому был, они только объявились. Но трубы точно не видал. И антенны. И поменьше их было, кажись.
– Расплодились, падлы. Эх, шли бы мы в другое место… Да поздно.
– Чё? Нормальные такие бюреры… В другом месте по подвалам ныкаются, поди их там поймай, а эти – вон, как на курорт едут. Вот только как их ловить будем?
Я именно это и прикидывал. Мне очень нравился уходящий в лес кусок железки – неплохо бы разведать, что там имеется еще, и в случае удачи оттуда скрытно подойти. Других вариантов вроде не было. Но подойти – это даже не полдела, это четверть дела. А вот поймать двоих, да еще разнополых, да еще незаметно для остальных… Бюреры поодиночке гуляют редко, рассчитывать, что парочка отправится, скажем, по грибы, не приходится.
– Может, завалить весь их табор? – предложил Аспирин. – Ачё, рванем из подствольников… Гранатами закидаем… парочка явно выживет, мы их прохвессорским прибором оховячим – и в мешок.
– Шумно. И мы же не знаем, сколько их там внутри. Сам понимаешь – бюрера вот так в лоб у него дома брать… Опять же вагон – это железка, осколки все зря пойдут, тут не гранатами
надо, а чем посерьезней.
– Я ж только предложил, чува-ак… – буркнул Аспирин.
Мы полежали еще немного, посмотрели. По песку между травинок бегали какие-то жучки. Интересно, почему в Зоне нет насекомых-мутантов? Хотя они, может, и есть, просто кто на них внимание обращает… Вот, например, какой-то хрен о восьми ногах и с кривым длинным хоботком. Может, он среди своих – кровосос. А мне на него плевать.
Я щелкнул «кровососа» ногтем, от чего он улетел в травяные заросли.
– Их вроде жрут, – сказал задумчиво Аспирин, тоже созерцавший мир насекомых.
– Типа?!
– Жуков этих. Саранчу. Вьетнамцы вроде или монголы. Жарят в жиру каком-то и жрут, я сам по телевизору видал. С виду так ничё, когда жареные.
– У тебя одно на уме, – покачал я головой. – Слушай, Аспирин.
– Чего?
– Ты никому не говори, брат, что я псевдоплоть отпустил. – Бармаглот вон тоже отпускал, и ничё. Чё тут такого, чува-ак?
– Ну, я тебя прошу. Я с другими тоже поговорю.
– Не скажу, конечно.
– Вот и хорошо. Ты знаешь… Мне правда показалось, что она нам малость подыграла. Знать бы еще, чего она за нами перлась.
Аспирин помолчал, теребя усы. Искоса взглянул на меня, словно желая что-то спросить, но не решался.
– Давай мочи, – сказал я. -„Вижу ведь, распирает.
– Да это… чува-ак… Ты вот «жадинки» чувствуешь, «пух» тебя не берет… Я таких других не знаю, чесслово. Конечно, Болотный Доктор, Черный Сталкер… Это понятно, это да. Но среди братанов – ни одного не знаю.
– И на что намекаешь?
– Да это… говорят, чува-ак… что ты сам немножко от Зоны. Я к чему: может, и псевдоплоть на тебя как-то повелась?
– Влюбилась, – усмехнулся я.
Аспирин понял, что не сержусь, продолжал:
– Я-то ничего, мне все равно. Просто ты ничего такого не знаешь, а?
– Успокойся, чува-ак, – передразнил я Аспирина. – Я обычный человек, только негр. Может, негры все такие. Ты много сталкеров-негров знаешь?
– Тебя одного, – сказал Аспирин.
– Вот. Постой, что-то они там оживились…
Я внимательно посмотрел на бюреров – ничего особенного, среди мелкоты произошла небольшая драчка. Возможно, в процессе кого-то пристукнули или загрызли, у них это в порядке вещей. Хотя чем они особенно отличаются от людей? Рожи по-страшнее разве что.
Профессор после атаки кабанов и истории с химерой несколько поугас. Видимо, впечатления от увиденного в Зоне превысили некий порог, за которым радость превращается в «когда ж этому конец придет». Более того, Пстраков-Доброголовин прилежно чистил свой пистолет, прислонясь спиной к стволу огромного тополя. На шухере стоял Пауль, Соболь же дремал, разумно рассудив, что поспать в тишине и покое никогда не будет лишним.
Кстати, я долго не верил, что химера ушла. Вот и сейчас среагировал на шум в ветвях – но это оказалась всего лишь жирная ворона, возившаяся на суку.
– Вы наверх-то посматривайте,
·- сказал я на всякий случай. – Помните прыгунчика-погонщика? Лучше перестраховаться.
Профессор тут же боязливо зыркнул в небо.
– Перекусить бы, – осторожно намекнул Аспирин.
– Вы давайте, а мне что-то не хочется. Пойду-ка я разведаю, что там с другой стороны поезда.
– Так и я ж с тобой, чува-ак.
– Незачем там вертеться по двое. Заметят – у нас же больше проблем появится. Я быстро, одна нога там, другая уже тут.
– Вот так сталкер некий ходил-ходил без друзей на разведку, таким и нашли – одна нога в одном месте, другая – в другом, – произнес Соболь, не открывая глаз.
Тем не менее я все-таки пошел на разведку один. Что-то подсказывало: на железке в лесу все будет в порядке, а лишние люди и лишний шум действительно ни к чему.
Так и получилось: разбросанные вдоль насыпи «жадинки» я обнаружил без труда, потому что видел их – словно жиденькое беловатое марево, а больше ничего и не нашел, кроме совсем старой «мясорубки», уже практически неживой. Из прочего я засек две перевернутые вагонетки, под которыми никто не прятался, и повалившийся в кусты столб линии электропередач. Место, надо полагать, было малопосещаемое. Собственно, потому и бю-реры здесь прижились – они никакое соседство не любят.
Пригибаясь, я двинулся вдоль рельсов и вскоре увидел хвост поезда. Железная дорога выгибалась на повороте, и, лежа на шпалах, было очень удобно наблюдать за городком бюреров из-за рельса, практически не боясь быть замеченным. Я извлек бинокль и в этот момент почувствовал, как в левый висок чуть повыше уха уткнулось что-то холодное и железное.
Красивый баритон спросил:
– Иисус или Сатана?
