Глава 19
«Даже не знаю, уважаемый Леонид Иванович, с чего мне начать. Наверное, лучше все-таки с извинений. За то, что целый год я бесцеремонно вторгалась в ваш сон, и за то, что в своем коротком послании не сумею рассказать всего, о чем вам хотелось бы узнать. В общем, простите меня за все беспокойство, которое я вам причинила, ладно?
Простили? Ну и хорошо! Я знала, что вы не станете на меня сердиться. Потому что вы – настоящий Хранитель Времени, а они – добрые.
С тех пор как темпоральные путешествия перестали считаться экзотикой, истории о Хранителях Времени пришли на смену прежним легендам об эльфах, феях и ангелах. Вы, скорее всего, посмеетесь и скажете, что в таком технологически продвинутом мире, как наш, в принципе не могут существовать мифы и сказки. Могут, Леонид Иванович. И Верданди, учась в гимназии, в них верила. А когда она чудом вернулась из того злополучного путешествия живой и не сумела уговорить взрослых из Института Темпоральных Исследований – ИТИ – помочь ей забрать из прошлого дядю Костю, Вера стала каждый день молить Хранителей Времени о помощи. И один из них в конце концов сжалился надо мной и откликнулся. Это вы, Леонид Иванович! Правда, появились вы спустя лишь пятнадцать лет с того момента, как я обратилась к вам со своей первой молитвой. Но и на том спасибо, ведь что такое пятнадцать лет в нашем случае, правда? Тем более что для майора Куприянова за это время и вовсе миновал всего год.
После той темпоральной аварии, в которой погибли мои мама и папа, Дикая Зона была сразу же полностью закрыта для обычных путешественников во времени. Навсегда. Понимаете, что это значило для меня и для дяди Кости? И пусть он об этом не знал, но если бы узнал, только представьте, как он огорчился бы! Наверное, еще сильнее, чем я. Право посещать Зону осталось только у ученых, да и то не у всех, а лишь у тех, кто работал в вышеупомянутом мной институте. Суровая мера, но что поделаешь?
А теперь угадайте, куда пошла учиться по окончании гимназии девушка Вера, у которой в две тысячи двенадцатом году в Дикой Зоне осталось одно крайне важное и незавершенное дело?
Правильно, Леонид Иванович, в ИТИ. И закончила я его, разумеется, с отличием. Поэтому у меня не возникло никаких проблем с тем, чтобы остаться работать по месту учебы. А дальше началась обычная жизнь. Я планомерно занималась своей научной карьерой. Встретила и полюбила молодого врача Антона Самойлова, с которым спустя год мы создали семью. Родила двух замечательных девочек: Викторию и Констанцию. Но, честное слово, каждый день я вспоминала дядю Костю. И, разумеется, клятву, которую ему дала.
Через несколько лет усердной научной деятельности я сумела получить допуск для работы в Дикой Зоне и влиться в исследовательскую команду наблюдающих за ней специалистов. Надо сказать, что даже им приходилось довольствоваться лишь короткими, в несколько минут, тайм-вояжами для того, чтобы снимать показания с расставленных по Зоне датчиков. Они замеряли все, что только возможно: от уровня радиации до психоэмоционального состояния живущих там людей. Обслуживать последние датчики было поручено как раз мне.
Как только я хорошо освоилась с этим оборудованием, так сразу же загорелась одной прелюбопытной идеей. Мои приборы умели не только собирать научные данные, но и при необходимости могли служить псионическими передатчиками, телепатируя посредством легкого импульса информацию в мозг любого находящегося в Зоне человека (ага, чувствую, вы уже догадались, куда я клоню, верно?). В том числе и в мозг дяди Кости. Только для такого выборочного пси-вещания требовался персональный код адресата – оцифрованный образец его ДНК. Невыполнимая для Верданди задача? А вот и нет. И даже не особо сложная, ведь я числилась сотрудницей ИТИ и имела свободный доступ к архивной базе данных своего института.
Дядя Костя лечился в лазарете тайм-бота, а значит, его кровь была взята на анализ, цифровой образец которого был занесен в медицинский отчет. Он, соответственно – в судовой журнал, а тот в свою очередь был отправлен вместе со мной в будущее на эвакуационном мини-боте. Мне нужно было лишь хорошенько покопаться в архивах и выудить оттуда записи о проведенной майору хирургической операции и тот самый образец его ДНК. Что я и сделала буквально за пару часов.
Но потом начались сплошные трудности. Во-первых, я могла отправить адресату лишь мизерный объем пси-информации, ведь накопители оборудования предназначались совсем для иных целей и были далеко не безразмерные. Во-вторых, согласно правилам, между установкой датчиков и снятием с них данных должно было пройти не меньше года. И, в-третьих, мы имели право забрать дядю Костю лишь в том месте, какое наши тайм-аналитики признают наиболее безопасным для нашего пребывания в прошлом. Эти три условия я никак не могла изменить. Единственное, что было в моей власти, – это выбор конкретной даты установки и проверки моего оборудования. Разумеется, я не задумываясь назвала сентябрь две тысячи двенадцатого и две тысячи тринадцатого годов. Начальство не возражало, хотя, возможно, что-то подозревало, поскольку в ИТИ хорошо известно о моих погибших в Дикой Зоне родителях.
А вот дальше, Леонид Иванович, начинается самое захватывающее: на сцене появляетесь вы – мой долгожданный Хранитель Времени! Я еще только придумывала, каким будет мое телепатическое послание дяде Косте, как вдруг один очень уважаемый банк извещает меня, что у него в депозитном хранилище находится пакет для госпожи Верданди Самойловой, оставленный ей неким Леонидом Ивановичем Решетниковым аж страшно сказать в каком году! И что согласно банковскому договору именно сегодня истекает срок этого хранения, после чего сей таинственный пакет обязан быть вручен мне лично в руки. Вот такие чудеса!
Не вижу смысла описывать, что было в том конверте, потому что вы и сами об этом легко догадаетесь. Скажу лишь, что ваши инструкции и предупреждения оказались для нас просто бесценны. Поначалу я, признаться, была ошеломлена вашей осведомленностью о моих коварных замыслах, а также сомнительным, на первый взгляд, предложением втянуть в мою авантюру помимо майора Куприянова еще и сталкера Мракобеса. «Он согласится, доверьтесь мне, – писали вы в том послании. – Главное, чтобы маленькая Вера была очень убедительной и жалостливой. Тогда Мракобес клюнет – я за него ручаюсь. А без дяди Лени дяде Косте, возможно, никогда не достичь стадиона „Авангард“.
Неслыханное дело! Помимо моих замыслов и никому доселе не известных подробностей нашего с дядей Костей приключения вы владели секретной информацией о точке моего тайм-вояжа в две тысячи тринадцатом году! Информация, которую я лишь вчера получила от аналитиков ИТИ! Само собой, я вам поверила и принялась вписывать сталкера Мракобеса в свой и без того запутанный сценарий.
Ах да, чуть не забыла: вы еще прислали в том пакете образец своей ДНК для создания вашего персонального кода – такого же, как у Константина Тимофеевича. И все потому, что вы прочли письмо, которое читаете прямо в этот момент, и знали, что именно потребуется мне для подключения к пси-трансляции сталкера Леонида Решетникова. Видите, как все сложно и одновременно безумно интересно!
Создать собственную цифровую телепроекцию такой, какой я была в тринадцать лет, не составило большого труда. Трудно было придумать, что именно мне сказать дяде Косте. Вы предупреждали, что у него имелись враги, которые следили за нами, когда мы прорывались к тайм-боту, и которые затем пытались намеренно обставить все так, будто я – померещившийся майору Куприянову призрак. Но с другой стороны, ведь он упрямо отказывался в это верить, а значит, должен был поверить и своему «вещему сну».
С вами, разумеется, все было намного проще, так как вы фактически сами придумали речь для девочки Веры. Более того, я даже не удержалась от соблазна проверить, возможно ли такое, что вы – действительно Хранитель Времени, за которого я вас приняла? Вы писали, что, в отличие от Константина Тимофеевича, до самого конца продолжали считать Веру призраком и узнали, как меня зовут, лишь от майора. Поэтому я запрограммировала свою виртуальную посланницу таким образом, чтобы, как только вы впервые назовете ее по имени, она поставила вас перед выбором, спросив, верите вы ей отныне или нет. Если вы вдруг ответите по-другому – «да», ваш ответ зафиксирует датчик. И когда я сниму показания, то увижу, что в темпореверсивном микроцикле – именно так в Книге Времени называется локальная ситуация, когда будущее начинает влиять на прошлое, – произошел разрыв. Это будет означать, что вы – никакой не Хранитель, ибо они никогда и ни при каких обстоятельствах не способны повредить тонкую временную петлю подобных мини-циклов.
Впрочем, я и без проверки моих приборов узнаю, что именно вы ответили: да или нет. «Да» означает, что девочка из вашего сна прикажет потребовать у меня при встрече на стадионе этот конверт. А если не потребуете, значит, вы все-таки сказали «нет», сохранив тем самым темпореверсивный микроцикл в неприкосновенности. Так, как, согласно легенде, и обязаны поступать Хранители Времени.
На самом деле тяжкое это бремя – быть Хранителем. Вы знаете, что у вас есть шанс попробовать изменить все к лучшему. Вместо совета взять с собой в завтрашний тайм-вояж Антона и приготовить все необходимое для спасения дяди Кости вы могли бы написать мне о том, чтобы во сне я предостерегла вас не подходить к тому окну гостиницы, из которого выпал майор. Вы могли таким же образом попытаться с моей помощью предотвратить гибель вашего друга Бульбы и многие другие трагические инциденты. Но вы скрепя сердце предпочли оставить все как есть. И правильно. Потому что наша с вами маленькая история написана в огромной Книге Времени лишь в одном варианте. И никому, даже Хранителю не дано предугадать, будут ли альтернативные пути лучше или, наоборот, хуже, чем тот, по которому все мы шли и продолжаем идти.
Еще раз спасибо вам, многоуважаемый Хранитель, за то, что откликнулись на мою молитву и помогли мне и дяде Косте встретиться.
Искренне ваша – Верданди Самойлова».
