Глава 20
Линия огня
Я попытался сразу встать на ноги. Меня здорово шатнуло, но я все же ухватился за стену и ухитрился не упасть снова. Нельзя, чтобы Динка бросилась мне помогать. Она, конечно, знает, что такое дьявол‑хранитель и насколько коварна эта штука, но может поддаться порыву.
Если только она вообще склонна сейчас помогать мне – после того как застрелила собственного отца.
Однако такая возможность была, поэтому я поспешно прочистил горло.
– Со мной все в порядке, – хрипло сказал я, пытаясь разогнать кровавую пелену перед глазами. Мне хотелось надеяться, что мой голос не дрожит и не ломается. – Если бы я встретил где‑нибудь человека, вляпавшегося в дьявола‑хранителя, – глухо продолжал я, безразлично глядя в стену прямо перед собой, – то я бы не приближался к нему ближе, чем метров на пять. Для профилактики. Я бы не обращался к нему, вообще не разговаривал бы с ним. Я бы не пытался прикоснуться к нему, окликнуть его, как‑то обратить на себя его внимание. Потому что это верная смерть. Я стиснул бы свои чувства в кулак и не пытался бросаться ему на шею с криком «Умрем вместе!», потому что тогда бы вышло, что он пожертвовал собой зря, а это было бы западло по отношению к нему. Я надеюсь, что выражаюсь достаточно ясно. А сейчас я пойду вперед, и за мной будет оставаться чистый след. Если бы кто‑нибудь сейчас шел точно следом за мной метрах в десяти, думаю, ему бы практически ничего не грозило. На Милитари этот человек мог бы бросить сообщение на ПДА, скажем, Мухе, чтобы тот помог ему выбраться за Периметр, а я бы пошел дальше в Дикие земли. Я искренне надеюсь, что именно так все и будет. Я желаю этого – слышишь, дьявол?! Если у меня еще осталось немного везения, ты знаешь, на что его израсходовать.
Я медленно двинулся вперед, к выходу из помещения, изо всех сил надеясь, что Динка все поняла правильно. Разумеется, она много слышала о дьяволе‑хранителе, в том числе от меня, и понимала, что любое взаимодействие с его носителем – это смертный приговор. Но я шел вроде бы как сам по себе, она тоже шла по своим делам – просто наши дороги совершенно случайно совпали в пространстве и времени. Я хотел надеяться, что дьявол не сочтет ее моей ведомой и не уничтожит безжалостно как всякого, с кем я заговорю, кто прикоснется к моему снаряжению или кому я хотя бы дам прикурить.
Я неторопливо шагал к выходу. За спиной у меня царила мертвая тишина. В душе у меня медленно, но неуклонно росла паника. Я не мог знать наверняка, что сейчас творится в голове у Динки. Захочет ли она принять такую колоссальную жертву с моей стороны. Да нет, что за чепуха! Если она останется здесь, выйдет, что я погубил свою душу зря. Нет, она обязательно выберется отсюда следом за мной. Если только…
Мысли внезапно стремительно заметались у меня в голове, словно разбежавшиеся по полу ртутные шарики. А если Динка все‑таки успела попробовать этого чертова могущества, которое так рекламировал ей Меченый? Если она уже прочно подсела на этот величайший в мире наркотик и теперь мучительно борется за моей спиной сама с собой, не в силах решить, уйти ли следом за мной и вернуться на Большую землю или лечь обратно в металлический саркофаг и подключиться к ноосфере? Динка, конечно, пришила Меченого, но это еще ничего не означает – Хозяева тут, судя по всему, живут как пауки в банке, а для высшего существа примитивные кровные узы, как любезно пояснил мне Борисыч, – не препятствие… Что, если я сейчас выйду за дверь, а та грохнет за моей спиной, запираясь на все засовы?..
Я перешагнул через высокий порог, приостановился. Сзади по‑прежнему не раздавалось ни звука. Новое черное сомнение плавно опустилось на мое сознание. Дьявол‑хранитель не подчиняется человеческой логике, невозможно сказать наверняка, что именно он считает взаимодействием между своим хозяином и жертвой. Я старался говорить с Динкой безличными фразами, ни к кому не обращаясь, словно бы размышляя сам с собой, – но все равно смысл моей речи был обращен к ней. Не исключено, что дьявол зафиксировал этот наш коммуникационный канал и решил, что это полноценное взаимодействие… Смертельный несчастный случай необязательно сопровождается выстрелом, громким ударом или последним воплем. Разрыв аневризмы или тромб в сосуде головного мозга – все произойдет мгновенно, жертва не сумеет издать даже предсмертный хрип. Лишь зловещая, гнетущая тишина останется за спиной…
Я стоял на пороге, не решаясь обернуться, не решаясь позвать свою милую девочку, потому что тем самым убил бы ее на месте вернее, чем если бы выстрелил в нее из снайперской винтовки. Однако мне необходимо было знать наверняка, что происходит у меня за спиной. Я больше не мог выносить тишины. Мне казалось, что еще несколько мгновений неизвестности – и я заору от ужаса, как сумасшедший. Заору и больше никогда не смогу остановиться.
Однако Динка, наверное, в конце концов сообразила, что творится у меня на душе и почему я медлю. Потому что она шевельнулась за моей спиной и напряженно проговорила:
– Кажется, я придумала, что нужно делать. Выйду отсюда, доберусь до Милитари и вызову Муху с Бахчисараем… – Голос у нее сорвался, однако она снова собралась с силами и продолжила: – А они помогут мне выбраться за Периметр. Это я отлично придумала…
И все. Больше ни слова. Молодец девочка. Никаких рассуждений в пространство о том, как она любит Хемуля, как она благодарна ему за все, как она никогда‑никогда его не забудет и все такое прочее. Она наверняка понимала, что этого я могу и не выдержать. Динка уже доказала свою любовь – тем, что ради меня прикончила собственного отца, которого разыскивала столько лет. Всё, какие‑то еще слова сверх этого были бы совершенно излишними.
Спасибо, любимая. То, что я сейчас делаю для тебя, – это малая часть того, что ты действительно заслуживаешь. Будь счастлива.
Мы благополучно выбрались из бункера, так никого и не встретив, кроме спящего мертвым сном караульного. Судя по всему, монолитовцев здесь было много, но все они сейчас были страшно заняты. Дьявол‑хранитель все еще продолжал оберегать меня, а теперь еще и мою любимую.
Наверху тоже ничего не изменилось. Валялись в живописных позах бойцы в экзоскелетах, убитые моим захребетником. Высилась к северо‑востоку громада Чернобыльской станции, слева от нее виднелась гигантская тарелка Радара. Я пролез через дыру в проволочном ограждении, сожалея, что не могу помочь Динке его преодолеть. Не хватало еще, чтобы она в нем запуталась. Однако минуту спустя из‑за моей спины донеслось:
– Надо же! Я перебралась через колючую проволоку.
Спасибо, родная. Получив подтверждение, я двинулся дальше.
Сзади раздался всхлип. Я прислушался, но этот звук больше не повторился. Похоже, моя красавица беззвучно плакала у меня за спиной, зажимая себе рот руками.
Чего бы я только не отдал, чтобы она сейчас не плакала.
Мое внимание отвлек автомобильный сигнал. Прямо посреди выжженной Радаром территории, неподалеку от брошенного блокпоста «Монолита», стоял армейский джип. Дверца с водительской стороны распахнулась, и из машины выбрался Болотный Доктор – я издалека узнал его кряжистую фигуру и штаны из чертовой кожи.
– Дьявол‑хранитель! – крикнул я, ни к кому не обращаясь. Для наглядности поднял над головой перемазанные черной субстанцией руки. Я старался даже не смотреть лишний раз в сторону Доктора – мало ли что. Впрочем, в голове тут же возникла малодушная мысль: а ведь все, кто когда‑либо вляпывался в дьявола‑хранителя, наверняка первым делом шли за помощью к Доку. И если он до сих пор жив… Что ему сделается, призраку Зоны?
– Эй, сталкер! – негромко окликнул Доктор. – Хемуль! Иди‑ка сюда.
– Я вляпался в дьявола‑хранителя, – на всякий случай еще раз сообщил я земле и небесам, стоя вполоборота к Доку.
– Да знаю, знаю я про твои художества, – заявил он. – Наслышан. Иди сюда, все в порядке. И ты, девочка, иди сюда. Опасности нет, гарантирую.
Если Болотный Доктор что‑то гарантирует, значит, так оно и есть на самом деле. Он может сколько угодно разыгрывать пациентов и издеваться над ними, но если он сказал, что опасности нет, – этому надо верить. За такие слова Док отвечает.
Я подошел к джипу и остановился прямо перед Доктором. Он пытливо посмотрел мне в лицо, словно пытаясь прочесть на нем ответ на какой‑то мучающий его вопрос.
– Выходит, я не умру? – поинтересовался я.
– Даже не простудишься, – заверил Доктор. – Только почки надо бы проверить на предмет камней и уровень холестерина… Но это не от дьявола‑хранителя, это возрастное. – Он покачал головой. – Нет, Хемуль, даже не надейся, ты не умрешь. И никто не умрет, пообщавшись с тобой. Видел линию огня, когда тебя обсыпало раскрошенным чертовым яйцом?
– Огненную черту посреди мрака? – уточнил я.
– Угу, ее самую. Значит, все в порядке. Ты исключительно везучий сукин сын. Думаю, если бы ты тогда шел с нами к Монолиту вместе с Шуховым и Завьяловым, сегодня одной легендой в Зоне было бы больше. – Он посмотрел на меня. – Как самочувствие, бродяга? Голова не кружится?
– Тошнит немного, – признался я. Почему‑то в его присутствии хотелось закрыть глаза и ни о чем не думать. От него исходила аура такой уверенности и ледяного спокойствия, что никаким проблемам в присутствии Доктора места не было.
– Это от голода, – заявил Доктор. – Исключительно. Ты, кстати, обязан записать мне рецепт настоящего техасского стейка. Прошло уже столько времени, а я его до сих пор вспоминаю.
– Вы же все равно не будете готовить, – осторожно возразил я. – Не найдете драгоценного времени на такие пустяки.
– Заставлю кого‑нибудь, – отмахнулся он.
Я представил себе матерого кровососа, хлопочущего у плиты, и покачал головой.
– Ладно, садитесь давайте, поехали, – проворчал Доктор.
Мы с Динкой забрались на заднее сиденье джипа, Док завел мотор и вырулил в направлении Мертвого города.
– Так что случилось? – спросил я. – Дьявол‑хранитель больше не работает?
– Работает, – отозвался Доктор. – И будет функционировать еще сутки‑двое. Только без отрицательных последствий.
– Почему?..
– Яйцо. – Он сказал это так, словно это все объясняло, и мне пришлось уточнить:
– А что с яйцом?
– Расколотое чертово яйцо, – пояснил Доктор. – Когда оно раскалывается, возникает очень сильный импульс неизвестной природы. Он излечивает неизлечимые другими средствами формы рака и заболеваний крови. Он излечивает от клинического бесплодия и саркомы. И еще он излечивает от негативного воздействия дьявола‑хранителя, при этом оставляя в неприкосновенности его положительное воздействие.
– О как, – только и сумел сказать я. – Значит, я приобрел временное патологическое везение и ничего за это не заплачу? Со мной все будет хорошо?
– С тобой все будет как обычно, – заявил Доктор, объезжая разбросанные бетонные блоки. – А уж хорошо это или плохо – тебе лучше знать. Хотя нет: ближайшие пару дней тебе по‑прежнему будет везти как черту.
– Но ведь мы же раскололи чертово яйцо за несколько дней до того, как я вляпался в дьявола‑хранителя.
– Воздействие импульса на организм сохраняется в течение недели.
– То есть можно регулярно крошить на себя чертово яйцо, а потом вляпываться в дьявола‑хранителя – и неделю жить припеваючи?
– Верно, – подтвердил Доктор. – Только крошить яйцо надо умеючи. Тебе просто сразу неимоверно повезло, что оно раскололось правильно. Все могло оказаться гораздо хуже. Некоторые богатые пациенты, пытавшиеся излечиться при помощи этой панацеи, мгновенно умерли на месте.
Я молча смотрел в окно. Новость о том, что неизбежная жестокая смерть откладывается на неопределенный срок, оставила меня равнодушным. Я слишком много пережил за последние два дня, все эмоции во мне перегорели.
– Если бы все было так просто, эту комбинацию уже давно открыли бы спецслужбы, – сказал я. – И взяли бы на вооружение. Агент, которому бесконечно везет, – это ж какие возможности!
– Просто?! – хмыкнул Доктор. – Сталкер, напомни‑ка мне, сколько лет назад было найдено последнее чертово яйцо?
– Вы же их находите где‑то, – возразил я. – И регулярно, если я правильно понял. Ведь именно этим объясняется ваше могущество и бесконечное везение?
– Я – особый разговор, – отрезал Доктор. – На то я и призрак Зоны. Темные мне такие вещи приносят, о каких вы и слыхом не слыхивали, радиоактивное мясо. Богом быть трудно, но крайне интересно и познавательно.
Темные, значит. Избранный народ Хозяев.
– Доктор, вы имеете отношение к Хозяевам Зоны? – в лоб спросил я. – К проекту «О‑Сознание»?
– Нет, – он покачал головой. – У нас вроде как вооруженный нейтралитет. Они просто не сумели меня уничтожить в свое время и в конце концов смирились с тем, что Болото – мое. Если не можешь уничтожить врага, имеет смысл с ним сотрудничать, тем более что я приношу определенную пользу экосистеме Зоны. Вот и все. И овцы сыты, и волки целы.
– Это вы о физиологическом растворе для Хозяев?
Доктор с досадой покачал головой.
– Хемуль, если его не буду делать я, Хозяева сделают его сами, – произнес он. – Только менее гуманным способом.
– Каким же? – поинтересовался я. – Выжмут парочку дорогих вашему сердцу мутантов?
– Кровь мутантов радиоактивна, – пояснил Доктор. – Хозяева, конечно, большие фокусники, но побороть физиологию не в состоянии даже они. Для этого раствора необходима в большом количестве плазма человеческой крови. Я получаю ее из киевского донорского банка. Как ты думаешь, где станут брать кровь Хозяева, если я перекрою им канал?
– Понятно.
– Именно. Вся моя деятельность в Зоне – это искусство возможного. Я спасаю сталкеров от мутантов и мутантов от сталкеров. Я помогаю Хозяевам только ради того, чтобы они не наломали еще больше дров…
Динка сидела рядом со мной, безучастно глядя в другое окошко. Мне нужно было найти для нее какие‑то слова, немедленно сказать ей что‑нибудь нужное и важное. Но мне в голову абсолютно ничего не приходило. Что я мог сказать женщине, которая ради меня только что убила своего отца?! Поэтому я продолжал допрашивать Доктора, лишь бы в кабине джипа не воцарилась гнетущая тишина. Лишь бы мне не пришлось заговорить с подругой. Я чувствовал, что между нами возникла хрупкая стеклянная стена, которая росла и становилась прочнее с каждой секундой. Боюсь, как раньше ничего у нас с ней уже не будет.
Да и черт с ним. Я спас ее, и это главное.
– А откуда вы знаете про то, что я расколол чертово яйцо? – спросил я.
– Мне положено, – строго сказал Доктор. – Я все‑таки призрак Зоны. А подробности узнал от Патогеныча.
– Патогеныч погиб сегодня, – горько произнес я.
– Пятнадцать минут назад я высадил его по ту сторону Радара, чтобы не тащить через опасную зону, – возразил Болотный Доктор. – По крайней мере, в то время он выглядел вполне живым и здоровым и успел рассказать мне, что вы тоже где‑то на Четвертом энергоблоке. Впрочем, за Периметром в течение четверти часа все сто раз может поменяться.
– Значит, его не убили монолитовцы? – удивился я.
– А, эти? Пытались. Как раз когда я проезжал мимо и шуганул эту мелюзгу из полуразрушенного здания. У меня от визга гауссов голова болит. – Доктор поморщился. – С ним еще был второй номер, этот, как его… Гусь, что ли? Сейчас мы их подберем. Их, правда, здорово контузило взрывом, но это мы быстро вылечим.
Значит, Патогеныч жив. Я с облегчением посмотрел на Динку, которая шевельнулась на соседнем сиденье. Надеюсь, для нее это тоже стало хорошей новостью.
– Муха‑то посмотрел вправо, когда перебирался через железнодорожную насыпь? – поинтересовался я. Раз ты призрак Зоны и тебе положено все знать, значит, ты и это знаешь.
– Наверное, – отозвался Доктор. – Поскольку он до меня благополучно добрался, думаю, все‑таки посмотрел. С Енотом тоже все будет нормально.
– Ну, отлично…
Динка вдруг обвила меня руками, прижалась ко мне, положила голову на плечо. Вымазанные ладони я старался держать подальше от ее тела. Мало ли что. Хотя раз Доктор не сказал по этому поводу ни слова, значит, опасности нет, от человека к человеку эта дрянь не передается. Но я мог просто испачкать Динку черной липкой мерзостью, а это было совсем ни к чему.
– Доктор, – сказал я, – а вы знали, что Монолит находится в Саркофаге?
– Конечно, – безмятежно отозвался он, не отрывая взгляда от лобового стекла. – Все ведь началось с того, что я к нему пришел. Я, кстати, так до сих пор и не понял, благословил он меня или проклял. – Он покосился в зеркало заднего вида. – Что, будешь теперь пытаться пробиться к нему?
– Не знаю. – Я покачал головой. – Динка, тебе нужен муж‑сталкер, который ухнет следующие полгода жизни на поиски Монолита и в лучшем случае станет после этого призраком Зоны?
– Пошел в жопу.
Мы с Доктором одобрительно усмехнулись. Это были первые слова, которые я услышал от нее с тех пор, как мы сели в машину.
– А женой рядового киевского мента будешь? – продолжал я. – У меня, правда, боевой товарищ в среднем офицерском составе, так что головокружительная карьера мне обеспечена.
– Ты что, предложение мне делаешь, упырь? – спросила красавица.
– Нет, просто интересуюсь на будущее.
– Дурак ты, Хемуль, – сказала Динка, крепче прижимаясь ко мне. – Хемуль‑блондинка. Обними меня наконец, чучело…
Я вопросительно посмотрел в спину Доктору. Он не глядя залез в бардачок, вытащил какую‑то тряпку, через плечо кинул мне:
– На, сталкер. Вытри руки и обними наконец девушку. Не бойся, дьявол подсаживается только один раз. Теперь эта черная плесень – просто грязь.
Я тщательно вытер руки и осторожно обхватил свою волшебную девочку. Зарылся лицом в ее густые волосы, вдохнул их запах, закрыл глаза, ощущая, как стремительно рушится стеклянная стена. Да и не было никакой стены, что за чушь. Я сам ее и выдумал только что, кретин, радиоактивное мясо.
– Милая, прости меня, – едва слышно проговорил я. – Прости меня за отца…
– Это был не мой отец, – холодно проговорила Динка. – У меня нет отца. Тебе не за что извиняться. Он погиб, когда висел в воздухе в центре лаборатории «О‑Сознания» пятнадцать лет назад. На самом деле он не согласился присоединиться к коллективному разуму, и Хозяева его убили. Вот и все. А я только что пристрелила какого‑то мерзкого гнома. И никто меня не убедит, что было по‑другому. Даже ты, Хемуль.
– Да, ребята, вы славно повеселились, – подал голос Доктор. – Завидую черной завистью. Сейчас захватим Патогеныча с Гусем, заедем ко мне, и вы мне все подробно расскажете. Страсть как люблю подробности. А с меня холодное пиво.
– Хозяева нас не попытаются уничтожить по дороге? – поинтересовался я.
– За Меченого‑то? – уточнил Доктор. – Да они вам только благодарны будут, что вы их от него избавили.
Мы миновали территорию покрытия Радара. Он снова молчал – через его территорию в одной машине сейчас двигались сразу два человека, находящиеся под охраной двух дьяволов‑хранителей. Похоже, у его обслуги выдался сегодня горячий денек.
Обнимая Динку, я неторопливо размышлял, как мне распорядиться неожиданно свалившимся на голову небесным везением. Попросить Доктора притормозить на Милитари и пробежаться по грибным местам? Пойти вечером в подпольный игровой зал к Карабаху и поставить свой месячный заработок на тройку, семерку и туз? Навестить кое‑кого из «Свободы» и разрешить наконец кое‑какие многомесячные трения?..
Дурак ты, Хемуль. Круглый дурак. Вот оно, твое везение, сидит рядом на сиденье, обнимает тебя тонкими руками. Доставь ее домой целой и невредимой – вот это и будет отличное применение везению. И двое суток не выпускай из постели.
– Чего ерзаешь? – поинтересовался Доктор. – Отлить надо?
– Нет, не надо, – отозвался я. – Все нормально.
И усмехнулся своим дурацким мыслям.
